Художник Константин Маковский

Автопортрет,

Парадокс в том, что в нью-йоркском метро сегодня больше шансов найти человека, который знает художника Константина Маковского, чем в московском или киевском. Хотя еще сто с небольшим лет назад критики называли его титаном, а при разговорах о его доходах завистливо вздыхали Репин и Суриков.  В отечественных музеях практически нет работ Маковского. потому что российским коллекционерам они были просто не по карману. Первый и главный среди галеристов того времени Павел Третьяков купил у Сурикова знаменитое «Утро стрелецкой казни» за 8000 рублей. И это были очень большие деньги.  Но Маковский просил у Третьякова за свой «Боярский свадебный пир в XVII веке» ни много ни мало 20 000, и это была нормальная цена за его работу.  Третьякову такие расценки оказались не по карману, и «Пир» ушел к американскому ювелиру Шуману за... 60000. При этом ювелир был просто счастлив, заказал еще одно полотно - «Выбор невесты царем Алексеем Михайловичем» - и начал выпускать в США открытки с картинами Маковского.

Мировая слава Маковского была настолько велика, что именно его американцы пригласили написать первый президентский портрет Теодора Рузвельта. В России завистники называли его поверхностным художником, не желающим «копать вглубь», но и они не могли отрицать гениальности легкой руки конкурента.

Святочное гадание

Малороссиянка с граблями 

Праздник на Украине

Дети бегут от грозы

Крестьянский обед в поле

Девушка с коромыслом

Селянка

     Сын художника вспоминал, что, работая над чьим-нибудь портретом, отец успевал сделать его практически целиком уже за первый сеанс позирования. Но, чтобы его не заподозрили в халтуре, вынужден был еще месяц «доделывать» полотно.

При этом Маковский был «актуальным» автором. Это он ввел в конце XIX столетия моду на старину. Его боярский цикл, который называли учебником русского быта, был очень популярен в царской России, но попал под идеологический пресс после революции. Сам Маковский был объявлен «вредным» художником (потому-то он и оказался забыт), его работы были распиханы по запасникам, а потом раздаривались дружественным зарубежным вождям. Так несколько полотен достались от щедрот даже индонезийскому президенту Сукарно, сегодня они составляют гордость местной государственной картинной галереи.