И в нынешние времена, когда пересытившиеся излишками
богатства олигархи гудят на Канарах и в Куршавелях, и в прошлых XIX и XX веках,
случались на почве всплеска спеси и гордыни курьёзные случаи. И не раз иной
богач, желающий себя воспрославить, получал обратное желаемому. Впрочем,
шалости русских купцов XIX века выглядят просто ангельскими по сравнению с тем
цинизмом, что выкручивают нынешние нувориши, ринувшиеся в акулий бизнес из
тёплых комсомольских кабинетов.
Из рассказов моих родных и стapoжилов, я слышал о том, как
уфимские купцы Фёдор Чижов, Сергей Зайков и Василий Видинеев соревновались, кто
быстрее растопит самовар бумажными ассигнациями. Условились: кто первый доведёт
свой самовар, топимый деньгами, до кипения, тот и получает почётное звание
знание «уфимского креза». Крез, как мы знаем, был древнегреческим князьком,
славившимся своими богатствами; но почему-то подзабыли мы печальный конец
его... Уж не знаю, с чего они выдумали это состязание через самовары устроить,
похоже, от московских купцов моду переняли, кои не то что самовары, котлы
паровозные деньгами топили. Но вернёмся в нашу губернскую Уфу.
Сказывают, дело было в Гостином дворе, а двор тогда был
некрытым. Поставили три самовара, вокруг расселись уфимские купцы, сзади стояли
любопытствующие мещане и обыватели. В это соревнование пытались вовлечь и моего
прадеда - уфимского купца 2-й гильдии Михаила Андреевича Степанова-Зорина. Но
он оскверняться глупой забавой отказался, заявив: «Я русский купец, а не
купчишка-транжира. Деньги сии не мои, а Боговы, и жечь я их не стану. Господь
даёт оные не для того, чтобы жечь, но бедным помогать, скорби и нужды
уменынивать на земле нашей грешной». Помолчал и добавил: «Вы же, братцы как
хотите, ваши деньги дымом вознесутся к небесам, а я на свои кровные
Вознесенский храм в Уфе построю, и молитвы в нём будут к Богу возноситься, и
люди православные будут радоваться, и городу родному украшением станет ещё одна
церковь». И удалился, не стал cмo-тpеть.
Наших же купцов словно бес обуял. Сложили они перед собой
пачки ассигнаций и по знаку купеческого стapoсты началась растопка самоваров.
Как говорила, смеясь, моя бабушка, наверное, заране у них приготовлены были
купюры помельче, да попромасленнее. И началось! Вопли, крики, задние напирают,
под руку галдят, того гляди, самовары опрокинут. А купцы знай бумажки
подкладывают, больше рублёвки да трёшницы... «А-а-а! Жулик! Вчера весь день
твой Микишка Селёдкин по базару ходил и катенек да петенек на рублёвики
разменивал!» - это Чижову под руку зашумел прожжённый гостинодворский нищий по
прозвищу Живоглот. Его отогнали из круга. Снова ор, гам, опять крики: «Мухлюет!
Мухлюет! Он бумажки из рукава какие-то в трубу подкидывает!» За шумом и
растопкой едва заметили одного калечного морвиxepа, который, максимально
приблизившись, по-пытался умыкнуть несколько приготовленных рублёвок, что
ветерком из кучек отнесло. Спасибо одной татарке - заметила, завопила: «Ы-ы-ы,
шайтан, воровская нога! Держи вора!» Тут же оказался городовой, который воришку
ловко за шиворот изловил, толканул в спину и с позором выволок из Гостиного
двора. «И за дело!» - гудело в толпе.
Наконец первым самовар закипел у купца первой гильдии Фёдора
Иваныча Чижова. Что туг поднялось! Поздравления, лобызания... Вторым забурлило
у Видинеева, и почти тут же у Зайкова. На другой день об этом знала уже вся
Уфа. Новоявленный уфимский крез по сему поводу закатил обед велик в новом доме
своем по Большой Казанской улице (как раз в том главном зале, где нынче по
средам вечера уфимской интеллигенции проходят). Услышав о такой, якобы
"победе", прадед мой Михаил Андреевич вздохнув, произнёс: «Ни Бога,
ни людей не чтят. Для того ли мы являемся хребтом городского благополучия,
чтобы деньги в дымы превращать? Нет, не глупым фиглярством у самовара, как чёрт
в преисподней кочегарить должен купец российский, а словом и делом прославлять
себя и род свой во всех будущих коленах».
Игорь Александрович
Степанов - Зорин ( с сокращениями)
Комментариев нет:
Отправить комментарий