Жизнь в Качанавке

 Жизнь в Качановке  была, в соответствии с домом, широкая, барская. Еще во времена Григ. Степ. его летняя резиденция посещалась многими, и сюда съезжалось много интересных людей. Будучи бездетными супругами, они ютили около себя целую коллекцию племянников и племянниц, как со стороны Григ. Степ., так и со стороны его жены Анны Дмитриевны, особы приземистой и весьма толстой. Бог не наделил ее даром слова и она всегда молчала. Очень любила, чтобы девки растирали ей ноги. Григ. Степ. был очень сух и смугл, любил прекрасный пол и всю жизнь был им окружен.
  Несмотря на расчетливость, хозяин принимал гостей очень радушно, развлекая их прогулками, катаньем, иллюминациями и танцами, в которых сам принимал участие, в особенности в гросс-фатере, которого фигуры он выделывал с необыкновенным усердием.

   Особенного блеска достигает жизнь в Качановке в начале 70-х годов, в момент женитьбы моего дяди, Василия Васильевича. Воспоминания далекого детства стоят перед моими глазами. Помню ясно, как сегодня, отъезд красавицы-невесты в церковь, в старинном восьмирессорном экипаже, запряженном шестеркой белых коней попарно цугом, с ездовыми, одетыми в белые с голубым и шитые золотом кунтуши, помню иллюминацию и зажженные смоляные бочки по проспекту, ведущему в церковь, и массу огней по деревьям, пальбу пушек во время обеда и ужасный испуг нас, детей. Свадьба праздновалась по-царски. Обеды, балы, охоты сменяли друг друга, и сотня-другая гостей веселилась на славу целый месяц. За много лет своего существования Качановку посетило немало крупных людей, и в книге записей посетителей записано не одно громкое имя. Гостеприимство хозяев, их радушный прием был известен многим, и кому хотелось попасть в Качановку, стоило заикнуться о своем желании, и приглашение было обеспечено. Летом поэтому съезжалось много родных и друзей. Приезжали всей семьей и жили все лето. Много лет подряд гостила семья художника К. Е. Маковского. Вокруг обаятельной жены его, Юлии Павловны, страдала молодежь, теряя свои сердца и душевный покой. Конст. Ег. оставил на память о своем пребывании в Качановке немало картин. Между ними особенно выдается жанр «Помещица», портрет матери Вас. Вас. и ее старого бывшего крепостного слуги Ивана Тихоновича.

  Все гости — а их иногда набиралось человек 50 — сходились вместе лишь к завтраку и обеду. После второго звона колокола из отдаленных комнат дома выползали небезынтересные типы далекого прошлого, сгорбленные старушки и старички. Все они что-то раньше делали и играли какую-то роль в прошлом, а теперь доживали свой век и появлялись лишь к господскому столу, после обеда целовали старую барыню в ручку, а молодую в плечо, а затем совершенно бесшумно, как призраки, исчезали по своим углам. На всех этих людях, да и на самом хозяине, лежал особый отпечаток чего-то необыденного, присущего именно этому месту и чего нельзя было встретить в другом. Печать эта лежала даже на одежде, которую носил сам хозяин и одевал свою многочисленную прислугу. Сам он носил полународный костюм с шитой малороссийской рубахой и высокие сапоги, а прислуга — синие, с золотыми галунами и кистями кунтуши. Все это вместе взятое создавало удивительно художественную, красочную картину и переносило в далекое прошлое...

    Балконная дверь открыта. Сад залит лучами солнца. Невольно останавливаешься перед морем зелени и цветов. Воздух насыщен их ароматом, и как радостно, светло кругом, и как хорош, величествен огромный старый парк над озером! Как хороши вековые аллеи и уютно утопающие в зелени беседки! На каждом шагу чувствуется талант строителя этого парка и его бесконечная любовь к нему. Вас. Вас. был действительно мастером садовой разбивки и настоящим художником, который мог быть смело поставлен рядом с таким гением, как Le-Notre. На пространстве 800 десятин им был создан сказочный парк, где каждый поворот дороги открывал восхищенному посетителю все новые и новые картины.

Ценнее всего в этом парке было полное отсутствие всякой деланности и шаблона. Природа не потеряла своего могущественного «я», а все, что она давала грандиозного, было использовано с огромным талантом. В парке, среди вековых кленов и лип, на трех террасах горы расположены величественные развалины какой-то постройки. Плющ одел их, и осень золотит и покрывает пурпуром листья его. В полуразрушенных коридорах выросли столетние дубы. О развалинах, о их прошлом не сохранилось ни в семье, ни в истории никаких воспоминаний. Кто жил в них? Когда? Вопросы, остающиеся, к сожалению, без ответа.

                                                                                                          М. В. Тарновский.