Нет не те, что записаны на граммофонные пластинки начала 20 столетия,
а другие, совершенно забытые звуки, которые нет-нет, да и
всплывают из глубин памяти,
пробуждая воспоминания о людях и событиях; звуки прошлого, воспоминание о которых щемит сердце.
Молочница
Рано утром в квартале, где мы жили
разносились крики с растянутыми гласными звуками, сзывающие женщин: "Ка-тык, ма-ло-ко..." - так по утрам зазывали
покупателей разносчицы кисломолочных
продуктов в Башкирском городке Туймазы.
Женщины-молочницы носили на коромысле
по два ведра: в одном было свежее(еще теплое) молоко, в другом катык. /Очень вкусный и
полезный кисломолочный напиток, катык
получали путем сквашивания молока, но в отличии от простокваши -
добавлением закваски в прокипяченное коровье молоко./ Это были 60-тые, время когда мы жили на первом этаже двухэтажного
дома по улице Пугачева. Дом этот стоит и сегодня, и как полвека назад живет в
нем тетя Настя –наша соседка по площадке
Анастасия Пастухова. Летом 2009 года, когда мы пили чай и вспоминали общих
знакомых с тетей Настей из открытого во
двор окна, как из далеко детства
послышалось до боли знакомое: «Ка-тык, мо-ло-ко ..», а через время: «Настя
молоко бери…».
Точильщик
появлялся позже и громко зазывая: «Точи-и-ть
ножи-ножницы!» подходил к одному из домов неся на плечах точильный станок с круглыми
точильными камнями. Камни были разного
диаметра и разной зернистости – от крупной для топоров до мелкой для ножниц. Хозяйки,
как правило, тут же выходили из дверей подъезда, неся кухонные ножи, ножи от
мясорубок, ножницы. Мужик- точильщик ставил станок на землю, надевал фартук,
раскручивал ногой педаль привода и начинал работу. В руках мастер держал
затачиваемый нож, а ногой давил на
педаль, как в ножной швейной
машинке. Мы, ребятня, крутились рядом. Это было
интересное зрелище – тонко звенела сталь ножей, летели снопы искр. Мастер работал сноровисто и
ловко, проверяя большим пальцем остроту ножа . По готовности раздавал хозяйкам
острые, как новые, ножи и получал плату.
Старьёвщик.
Тряпки в послевоенное время никто не
выбрасывал. Расползающуюся рубаху чинили много раз, носки штопали, вконец
заношенное пальто перелицовывали. Когда
ткань становилась совсем уж ветхой
– пускали на тряпки. Во времена послевоенной
нищеты и дефицита никто ничего не выбрасывал – всё шло в дело и на помойку
попадало в совсем уж в непригодном для дальнейшей переработки виде. По городу
ездил старьёвщики на запряжённой в
телегу лошади. За тряпьё, старую неоднократно чиненую обувь и макулатуру могли заплатить – но расценки были не очень ...
Гораздо привлекательнее, для нас пацанов, были игрушки. В магазинах таких
игрушек не было. На старье мы
выменивали хлопушки, сахарные петушки, мячи на резинки,
глиняные свистульки и много другого интересного для нас, пацанов, товара …
Жестянщик.
Кроме точильщиков и старьевщиков, ходили мастеровые-жестянщики. Помню их зазывной,
произносимый скороговоркой, крик: « Тазы, кастрюли чинить, ведё-о-рки
починять!» Почти всегда в каждом дворе находилось то, что требует ремонта.
Жестянщик надевал фартук, садился на табурет, ставил
перед собой «верстачок», доставал инструмент и работа закипала. Очень ловко
мастер латал дырки в посуде , менял прохудившееся дно ведра или кастрюли на
новое… Приделывал он также и оторванные
ручки кастрюль.
Было
еще множества людей разных профессий, которые легко заменяли быткомбинаты бывшего
СССР и современный сервис. Главное достоинство мастеров из
недалеко прошлого:
они сами
приходили к нам - «заказчикам»,
качество и,
что на мой взгляд главное – у каждой профессии
было свой тип –
тип МАСТЕРА СВОЕГО ДЕЛА …
тип МАСТЕРА СВОЕГО ДЕЛА …
Комментариев нет:
Отправить комментарий