Качановка (История создания, культурная жизнь, персоналии)

    Среди многих украинских усадеб Качановка является одной из старейших, в которой тесно переплелись архитектура и садово-парковое искусство, коллекционирование и творчество, повседневный быт и парадные приемы. Ее основание относится к началу XVIII столетия.

В семи верстах от Парафиевки, при реке Смоше находился водяной млын. Хутор, возникший около него, в 1742 г. был продан «двора его императорского Величества певчему Федору Ивановичу Каченовскому в 1744г. к нему был прикуплен еще хутор.
Когда же дворянин и шляхтич Каченовский был пожалован более богатыми «маетностями», он продал Качановку брату, обязав его 1/10 часть помола с водяных мельниц отдавать на Парафиевскую церковь св. Николая, а другую — на «шпиталь нищим». В 1770 г. по поручению императрицы Екатерины II Парафиевка и Качановка были куплены для Румянцева-Задунайского и подарены ему. При нем М.Н. Мосципановым был построен большой каменный дом по проекту архитектора К.И. Бланка и заведен сад, положивший начало тому обширному парку, которым славится Качановка.

«...Хотелось бы мне, чтобы не упуская удобного времени и в Качановском хуторе, начатые вами перспективы, что от одной рощи к другой, ведены с правой стороны вплоть к березовой роще, а с левой стороны до дороги, что садовником назначена на полуостров...» — писал Румянцев-Задунайский весной 1777 г. В том же письме упоминается, что выписан садовник из Батурина. В 80-х гг. XVIII века дворец был уже построен. Архитектура его была во вкусе фельдмаршала, неоготическая. Планировка придворцового района была регулярной, дом окружал парк, в котором размещались малые архитектурные формы. К западному фасаду примыкала главная парковая поляна с могучими дубами, с восточной стороны был плодовый сад. Перестройка дворца была осуществлена, очевидно, после продажи усадьбы сыном фельдмаршала С.П. Румянцевым в 1808 г. Григорию Яковлевичу Почеке и его жене Прасковье Андреевне (Тарновской по первому браку). В 1824 г. ввиду их бездетности имение переходит к ее сыну от первого брака Г.С. Тарновскому. Таким образом, практически с 1808 г. начинается второй век Качановки — век XIX век Тарновских, владевших имением до 1898 г., и слава Качановки распространяется далеко за пределы Черниговщины.

«...На юге знаменита была Качановка, черниговское имение известного мецената помещика Тарновского», — напишет позднее Н. Врангель. В статье «Живописец Штернберг» В.В. Стасов писал: «...в 1837 г. камер-юнкер Г.С. Тарновский дал средства академисту В. Штернбергу писать с натуры в деревне своей Качановке и в Киеве, богатых необыкновенно живописными видами, величием и прелестями южной природы. Академия не может не засвидетельствовать ему своей признательности».

  Множество материалов позволяют судить о том, что Григорий Степанович уделял усадьбе большое внимание. Изменяется планировка придворцовой части, она становится более парадной; фруктовый сад отодвигается от дворца, появляется много парковых дорог и мостов в бывших лесных участках имения; расширяется Майорский пруд и на нем насыпают два острова для гуляний, соединенные каменным мостом. Владелец переселяет крестьян подальше от пруда, чтобы крестьянские гуси и утки не плавали в пруду, который теперь украсили лебеди и коллекции водных растений. Аллея из ивы белой, заменившей прежние пирамидальные тополя, посаженная по западному берегу, частично сохранилась до второй половины XX в.

В планировочных работах по парку мог принимать участие архитектор П.А. Дубровский, приглашенный П.Г. Галаганом для строительства дворца и парка в Сокиринцах, где работал с 1824 по 1830 г. В семейной переписке Тарновских упоминается также садовник Ф.Ф. Меринг, работавший над созданием парка в этот период. Именно тогда формировались наиболее эффектные композиционные узлы усадьбы и парка.

    Еще при Румянцеве был построен павильон, получивший впоследствии название «Беседка Глинки», — на высоком холме, восьмигранный в плане со стрельчатыми окнами и дверями, с круглыми барельефными медальонами. Павильон возвышается на стилобате, который приподнят за счет платформы из насыпного грунта. Во времена Румянцева он назывался «грот и зала для гульбища над оным», затем входы в грот были заложены, а ныне — снова раскрыты. В зале исключительная акустика, поэтому здесь любил работать М.И. Глинка. Здесь впервые исполнялась увертюра к его опере «Руслан и Людмила». К румянцевским постройкам в парке относились и модные в XVIII в. «руины» — бутафорская крепость на манер «потешных» крепостей Петра I, и парковая беседка недалеко от дворца. Можно предположить, что к этому же периоду относится и великолепный регулярный боулингрин у дворца, с фонтаном в центре, обсаженный по периметру шпалерой из стриженого граба. С 1824 г. наступает тот замечательный период в жизни Качановки, когда на протяжении добрых 70-80 лет она притягивала к себе внимание многих деятелей искусства, литературы и культуры. Их общение между собой и с хозяевами гостеприимного дома не прошло бесследно для художественной культуры своего времени. Здесь среди прекрасной украинской природы, вдали от официальных художественных кругов в свободной и непринужденной обстановке встречались деятели украинской и русской культуры, естественно и органично происходило взаимопроникновение идей и мнений.

«...Подъезжали к поместью с нескольких сторон по стройным аллеям из пирамидальных тополей; дом большой каменный, стоял на возвышении; огромный, прелестно раскинувшийся саде прудами и вековыми кленами, дубами и липами величественно ласкал зрение. Но осмотрясь, удивление уменьшалось: дом был как будто не окончен, дорожки в саду не доделаны. Был у владельца оркестр, и не дурной оркестр, но не полный и духовые инструменты не все исправны... Одним словом все обличало излишнюю расчетливость бездетного хозяина, владевшего 9000 душ и большим капиталом». Такой увидел Качановку М.И.Глинка, когда в 1836 г. предпринял поездку в Украину. «Хозяин принял нас радушно и отвел мне с помощниками пристанище в оранжерее, которая примыкала к дому». Здесь Глинка отдыхал насколько раз в течение лета и встретился с художником В.И. Штернбергом, оставившим бесценные графические листы и небольшие картины со сценками из жизни Качановки и ее пейзажами, украинским поэтом В.Н. Забелой, своим товарищем по пансиону — историком и этнографом Н.А. Марковичем, певцом и будущим композитором Гулаком-Артемовским.

   Г.С. Тарновский принимал гостей радушно, развлекал их прогулками, катаньем, иллюминациями и танцами. Дом бездетных хозяев был населен многочисленными племянницами и племянниками со стороны Григория Степановича и Анны Дмитриевны. На картине В.И. Штернберга хорошо видна лодочная пристань у придворцовой парковой поляны. К ней причаливали прогулочные лодки. Отсюда начиналось катанье по пруду с заездом для отдыха на острова.

    Т.Г. Шевченко, посетивший Качановку во время своего первого путешествия по Украине в 1843 г., тонко подметил всю противоречивость качановской среды и ее подлинную атмосферу, и позднее в 1854 г. дал ей бескомпромиссную оценку в своей повести «Музыкант». Более дружеские отношения у Шевченко сложились с племянником Григория Степановича В.В. Тарновским-старшим, которого поэт посетил в 1845 г. в его усадьбе Потоки.

  Григорий Степанович и его супруга умерли в 1853 г., в один день. С этого времени начинается новый этап в жизни усадьбы. Еще при жизни дяди В.В. Тарновский-старший, унаследовавший имение, занимался дядиным хозяйством, готовил его к реформе, способствовал переводу на более передовой хозяйственный уклад. После реформы имение сохранило достаточно земли. Лишившись даровой рабочей силы Тарновские за счет наемного труда продолжали успешно вести хозяйство, и владения их увеличивались. Судя по архивным данным хозяйство парка летом обслуживало около 400 человек, и большинство жителей окрестных сел и хуторов работали на строительстве парка и по уходу за ним. Сам Василий Васильевич-старший парком не занимался, в сфере его деятельности была земская управа, быт крестьян, крестьянский вопрос, но его сын В,В. Тарновский-младший еще при жизни отца уделял большое внимание развитию парка. И когда после ссылки, в 1859 г. Шевченко приехал в Качановку и пришел в парк с сыном хозяина, он не мог скрыть своего восхищения живописностью открывавшихся перед ним видов. Тогда же он по просьбе молодого друга посадил дубок и пожелал: «Дай Боже, щоб нам довелось коли-небудь посидіти в тіні його гілля».

   Итак, хозяевами Качановки стало новое поколение дворян, людей образованных, культурных, с передовыми взглядами. Василий Васильевич-старший учился в Нежинском лицее с Гоголем, с которым дружил; затем окончил Московский университет, писал, занимался культурно-просветительской деятельностью, высоко ценил творчество Шевченко и переписывался с ним. По словам Н.В. Гоголя, это был мечтательный и самоотверженный человек, добрый и свежий чувствами, для которого не существовало ни чинов, ни повышений, ни честолюбия. Сын его — Василий Васильевич-младший — учился в Москве и Петербурге, окончил Киевский университет. Познакомившись с Шевченко еще мальчиком, до ссылки поэта, он стал его поклонником на всю жизнь, переписывался с ним, покупал его рисунки, собирал рукописи, автографы, офорты.

   Со времени В.В. Тарновского-младшего начинается следующий этап культурной жизни Качановской усадьбы. В эти годы Качановку посещали писатели П. Кулиш, М. Вовчок, художники-братья К. и В. Маковские, Л. Жемчужников, Г. Честаховский, историки Н. Костомаров, Д. Дворницкий, М. Горленко. В 1880 г. в Качановку с молодым В. Серовым приезжал И.Е. Репин. Здесь он работал над своей картиной «Запорожцы пишут письмо турецкому султану».

  Поскольку коллекция разрасталась, Тарновский-младший начал строить каменицу для «тех книг и всякой старовины»г очевидно в районе «Руин» . Для забав детей среди зелени парка была выстроена беленькая украинская хатка с соломенной крышей, с характерными перелазами через плетень, огородом и полной обстановкой — «хата-порада». Мосты над «глубокими» дорогами, легкие беседки в отдаленных частях парка, пандусы в местах с крутым рельефом — все было предусмотрено в парке для чудесных прогулок и отдыха.

   В.В. Тарновский-младший занимался парком почти сорок лет, поэтому парковые композиции производили впечатление полного единства замысла и воплощения. Он бережно относился к старым деревьям и, как многие помещики того времени, под влиянием И.М. Скоропадского, увлекся акклиматизацией — ввел в парковые композиции такие новые виды хвойных деревьев как сосны крымская, веймутова и черная, сосна кедровая или кедр сибирский. Большие сенокосные поляны опоясывались дорогами по краю и засаживались группами декоративных кустарников или плодовых деревьев. Им были задуманы торжественные «венки» из темных елей по дороге к могиле Г.Н. Честаховского, посадки пирамидального тополя заменили свободными композициями из хвойных.

   Учителем рисования у детей был один из лучших иллюстраторов Н.В. Гоголя художник А.А. Агин. Он умер и похоронен в Качановке.

Очевидно, не без влияния Тростянецкого парка И.М. Скоропадского была создана и «Швейцария» с холмами и узкими дорожками, имитировавшими горные тропы.

В парке было множество прекрасной парковой мебели — чугунные кресла и скамьи, столы на чугунных основаниях с мраморными и железными столешницами, мебель деревянная на чугунных ножках, а также дерновые скамьи-сиделки и складные немецкие стулья,

Большая протяженность дорог, извилистых и расположенных в нескольких уровнях, при перепадах рельефа до 45 м создавала в парке совершенно фантастическое впечатление лабиринта, и контрасте с ним раскрывались изумительные перспективы на пруды и живописные дали — виды на окрестности.

   Итак, Качановка снова заполняется гостями. К.Е. Маковский пишет там ряд портретов. Путешествуя по местам, где когда-то была Запорожская сечь, провел здесь лето И.Е. Репин с молодым своим учеником Валентином Серовым. Богатая коллекция малороссийских древностей, возможность сделать зарисовки народных типов, наконец, сам владелец Качановки, обладавший колоритной внешностью и носивший живописные костюмы, послужили Репину прекрасным материалом в подготовке задуманной им картины «Запорожцы». Там же художник написал два этюда с видами парка.

В усадьбе была благоприятная атмосфера для творческой деятельности и общения: интимность и непринужденность обстановки, высокий художественный уровень среды, который стимулировал и художественное творчество. Беседки, скульптура, мебель, малые садовые формы, зимний сад, многочисленные предметы декоративно-прикладного искусства, бронза, хрусталь, картинная галерея с портретами украинских полководцев и общественных деятелей разных времен и даже по моде конца века — гостиные и кабинеты в «русском стиле» — все это создавало активную архитектурно-художественную среду, которая дополняла среду парковую с ее высокохудожественными пейзажами.

   Осенью 1898 г. Тарновские простились с Качановкой. Имущество вслед за бывшими хозяевами вывозилось на многочисленных подводах: Качановка была продана, потому что наступал век более богатых, деловых и энергичных людей, век капиталистов и промышленников, которым было под силу владеть таким обширным имением. Так начинался третий, XX век Качановки, полный драматизма и неопределенности.

   Усадьба была куплена П.И. Харитоненко для дочери Елены Павловны. Именно в этот период дворец и другие строения усадьбы приобрели современный вид. Богаче становится декор фасадов, подвергается изменению планировка флигелей. Флигели и башня отделываются в том же стиле, что и центральная часть дворца. Устраиваются пилоны при въезде и аналогичные пилоны, замыкающие чугунную ограду у церкви. В придворцовой части парка устанавливаются скульптуры. На одной из полян разместился кегельбан, гигантские шаги, крокетная площадка. П.И. Харитоненко купил усадьбу в образцовом порядке. Специфика хозяйства была в том, что оно все было подчинено нуждам парка. При Харитоненко велось оно по передовому — была телефонная сеть на 10 аппаратов; имелась каменная крытая железом и под стеклянными рамами оранжерея с тремя отделениями для растений, двумя коридорами и чердачным помещением; две каменные теплицы; до наших дней сохранился дом-квартира садовника, двухэтажный каменный, ранее крытый черепицей. Продолжались работы в парке. В районе «Швейцарии» установили две беседки, а на «Хвойной горке» в легкой деревянной беседке-вольере поселились певчие птицы. Началось строительство еще одного паркового моста. Но основные работы были связаны с перестройкой и благоустройством дворца и его многочисленных помещений. По данным Т. Каждан, эти работы проводились архитектором Шольцем, а в 1912-1913 гг. в Качановке работал известный петербуржский архитектор А. Белогруд. Характер благоустройства придворцовой территории меняется в соответствии с духом времени — эпохой мо- дерна. В 1916 г. Качановку посетил замечательный художник М.В. Добужинский. По приглашению П.И. Харитоненко Добужинский работал в его харьковском имении Наталиевке и после этого 1915-1916 гг. получил заказ на роспись интерьеров и проект убранства в Качановке. Там он написал две парковые работы. Место нахождение одной из них «Колоннада в Качановке» (акварель) неизвестно, другая же — «Сфинксы в Качановке» — находится в Музее русского искусства в Киеве.

    Страшное время началось для усадьбы после революции. Собрание мраморных и каменных статуй и бюстов «сильнейшим образом пострадало», как сообщалось в докладной инспектора Губнаробраза от 27.12.1922 г. «Древние развалины особой архитектур находящиеся под горой, разбираются на кирпич местными жителями. Беседка, в которой работал знаменитый композитор Глинка тоже растаскивается... Ныне охраны нет». Не было ее еще очень долго... Основная часть парка находилась в ведении лесхоззага, в нем велось обычное лесное хозяйство с заготовкой древесины. Парк зарастал самосевом, терялись композиционные акценты, исчезали лучшие парковые перспективы.

  С 1984 г. Качановка получила статус Государственного историко-культурного заповедника, была разработана проектная документация на реставрацию дворца и восстановление парка. В настоящее время реставрационные работы продолжаются привлечением зарубежных инвестиций. Хочется надеяться, что третий век Качановки закончится полной реставрацией уникальной усадьбы и показом богатых музейных фондов, хранящихся в запасниках историко-культурного заповедника.

                                                            И.Д. Родичкин, профессор, доктор архитектуры