[Ив. Ив. Панаев (1812–1862) — беллетрист, впоследствии один
из издателей «Современника». Новейшее издание его воспоминаний (1928 г.) — под
редакцией и с примеч. Иванова
Разумника. ]
…Из находившихся в ту минуту в Петербурге литераторов я не
был знаком только с Гоголем,
который с первого своего шага стал почти впереди
всех и потому обратил на себя всеобщее внимание. Мне очень захотелось взглянуть
на автора «Старосветских помещиков» и «Тараса Бульбы», с которыми я носился и
перечитывал всем моим знакомым, начиная с Кречетова. [Вас. Ив. Кречетов —
учитель словесности (из семинаристов) в петербургском «Благородном пансионе».]
Кречетова поразил, или, вернее сказать, ошеломил «Бульба».
Он во время моего чтения беспрестанно вскакивал с своего места и восклицал:
— Да это chef d'oeuvre… это сила… это мощь… это… это… это…
— Ах, да не перебивайте, Василий Иваныч, — кричали ему
другие слушатели…
Но Кречетов не выдерживал и перебивал чтение беспрестанно,
засовывал свои пальцы в волосы и раздирал свои волоски с каким-то ожесточением.
Когда чтение кончилось, он схватил себя за голову и
произнес:
— Это, батюшка, такое явление, это, это, это… сам старик
Вальтер Скотт подписал бы охотно под этим Бульбою свое имя… У-у-у — это уж
талант из ряду вон… Какая полновесность, сочность в каждом слове… Этот Гоголь…
да это черт знает что такое — так и брызжет умом и талантом.
Кречетов долго после этого чтения не мог успокоиться.
Панаев, «Литературные
воспоминания», стр. 197.
Комментариев нет:
Отправить комментарий